Часть 1
Установленный в статье 152 ГК РФ порядок защиты чести, достоинства и деловой репутации координально изменился с принятием 2 июля 2013 года федерального закона № 142-ФЗ «О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Поправки вступили в силу 1 октября 2013 года. С этого дня изменились реалии журналисткой деятельности, ведь подобные иски составляют львиную долю претензий к журналистам и редакциям СМИ. Трудно говорить как будет развиваться судебная практика, но понятно, что она будет значительно обновлена. Пока же поговорим о новшествах законодательства в этой сфере и правоприменительной практике, сложившейся ранее.
Статья 152 ГК, регулирующая иски о защите чести, достоинства и деловой репутации, теперь выглядит совершенно иначе, влечет она иные последствия для журналистов и редакций СМИ, в частности, введены новые меры восстановления нарушенных прав. Главные новшества касаются Интернета, ведь ранее не было никакой конкретики относительно данной категории исков применительно к Интернету.
Формула судебной защиты от классического диффамационного деликта, изложенная в части 1 статьи 152 ГК РФ новой редакции практически не изменилась: «Гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности». Таким образом, остались все четыре юридически значимых признака, необходимые для удовлетворения иска:
- порочащий характер сведений;
- не соответствие их действительности;
- относимость сведений к истцу;
- фактологический характер сведений.
Опровержение
Опровержение является самой распространенной мерой, возлагаемой на ответчиков по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации. Это обосновано многими факторами, эффективностью данной меры для восстановления чести, достоинства и деловой репутации, исковыми требованиями, применимостью ко всем субъектам и всем случаям удовлетворения исков о защите чести, достоинства и деловой репутации. Однако не во всех решениях определялся его порядок, в ряде случаев суды ссылались на статью 44 Закона РФ «О СМИ», устанавливая порядок опровержения. Но статья 44 может быть применена только к досудебному порядку опровержения, если суды не ссылались на нее по аналогии закона в судебном решении, то на стадии исполнения решений, строго говоря, от ответчика нельзя требовать, чтобы он руководствовался ее указаниями. Учитывая этот недостаток, законодатель прямо предусмотрел в статье 152 ГК РФ, регулирующей судебных порядок опровержения, норму о способе опровержения. Кроме того, теперь опровержение возможно и если распространена не соответствующая действительности информация, которая не является порочащей, это новшество законодательства, но о нем чуть позже.
Новый деликт: распространение не соответствующих действительности сведений
В статью 152 ГК РФ введена совершенно новая по содержанию часть 10, которая закрепляет, что за исключением положений о компенсации морального вреда, положения данной статьи могут быть применены судом также к случаям распространения любых не соответствующих действительности сведений о гражданине, если такой гражданин докажет несоответствие указанных сведений действительности.
Таким образом, вводится возможность, позволяющая гражданам требовать опровержения любых сведений, расхождящихся с действительностью, а не только порочащих сведений. Таким образом, введена ответственность за так называемую «добрую ложь». При введении данной нормы законодатель видимо руководствовался тем, что даже не порочащие сведения могут наносить вред чести, достоинству и деловую репутацию, так, например, если сообщается о том, что человек лечился в психиатрической клинике, а он туда не обращался, можно предположить, что это нанесет урон репутации человека. И хотя законодатель попытался предоставить журналистам некоторые гарантии, подобные нормы ставят журналистов в невыгодное положение. Общепризнано, что нельзя требовать от журналиста абсолютной точности распространяемой информации, журналисты – это люди и могут ошибаться. Вместо того, чтобы последовав практике Европейского Суда, предоставить журналистам право на «честную ошибку» (когда журналист освобождается от ответственности за распространение не соответствующих действительности сведений, если при подготовке статьи он действовал добросовестно в соответствии с нормами журналисткой этики, стараясь проверять сведения, а в некоторых случаях даже не проверяя их), законодатель ужесточил законодательство о диффамации, установив новый деликт. По замыслу законодателя отсутствие возможности компенсации морального вреда, возложение обязанности доказывания несоответствия действительности распространенных сведений на истца, установление специального срока исковой давности в 1 год должно гарантировать свободу выражения мнения журналистов. Однако это не так, поскольку, во-первых, никто не отменял требования о компенсации судебных расходов в случае выигрыша дела (а суммы взыскиваемые судом по этим требованиям зачастую больше размера компенсации морального вреда), во-вторых, законодатель почему-то забыл указать в данной норме, что истец также не может требовать возмещения убытков, что было бы логично исходя из концепции, что в случае распространения не соответствующих действительности сведений возможно применить только меры восстановления нарушенных прав, но не меры ответственности.
Продолжение следует …